Древняя легенда гласила, что, когда?то, Борсса простиралась на всем пространстве, которое занимала ныне Великая пустыня, и именовалась Борассайя, что переводилось с изначального, как земля двуединых. Согласно той же легенде, обитатели гор имели две ипостаси — человеческую и животную. Борсы могли существовать и в обличье людей, и в облике огромных снежных барсов. Долгие годы жили они в мире и согласии, пользуясь силой своих ипостасей. Но сытая благополучная жизнь развратила горный народ, они погрязли в лени и неге, и стали все реже призывать свою вторую сущность. Постепенно, сила животной ипостаси слабела, а человеческой, наоборот, укреплялась, и, наконец, наступил тот миг, когда человеческая ипостась взяла верх над звериной сущностью. Численность народа стала сокращаться, границы Борасайи сузились, да, и от прежнего названия страны осталось лишь короткое — Борсса. Двуединые утеряли способность перевоплощаться. Лишь оставшиеся в них некоторые, схожие с животными черты — отменное обоняние, прекрасное зрение, повышенная физическая выносливость и умение долгое время проводить без сна и отдыха — напоминали о былом величии борсов. Это было ничтожно мало по сравнению с тем, что они имели раньше, но, тут уж ничего не поделаешь… Всесветлый не оставляет безнаказанным пренебрежение своими дарами.

Однако, лишившись второго облика, борссцы не утеряли покровительства горных духов. Бестелесные стражи гор охраняли своих детей от посягательств чужеземцев, и хранили границы маленького княжества…

…Гант Тремэл задумчиво рассматривал окружающий пейзаж. Их отряд проезжал по горной дороге, углубляясь в недра Боранаса, главного отрога Борссы. Над дорогой нависали пласты скальных пород, огромные корни деревьев цеплялись за каменное основание, а кроны вековых исполинов переплетались между собой, образуя плотный шатер из листьев. Свет с трудом проникал сквозь сомкнутые ветви. От расположенного неподалеку ущелья тянуло сыростью и прохладой. Актанийцы непроизвольно поеживались. Казалось, что сотни невидимых глаз наблюдают за ними, внимательно рассматривая продвигающихся в глубь горы людей.

Впереди мелькнули копья стражников. Дорога вывела отряд прямо к массивным железным воротам, преграждающим горный путь.

— Кто такие? — выехал вперед вооруженный борсский воин.

— Посольство из Актании, — ответил глава актанийского отряда.

— Документы, — коротко бросил борссец.

Лорд Кимли, глава посольства, передал бумаги своему оруженосцу, а тот отдал их стражнику.

Воин медленно просмотрел бумаги, пересчитал всех актанийцев, и лишь после этого крикнул своим сослуживцам:

— Открыть ворота!

Скрип тяжелых створок эхом прокатился по ущелью и вернулся к удивленным путешественникам. Отразившееся эхо донесло до них тихий шепот: — «Добро пожаловать, чужеземцы, мы ждали вас…»

Актанийцы оглядывались, в поисках говорящих, но вокруг никого не было. Лишь открывшиеся ворота зияли мрачным провалом, да молчаливые борсские воины хмуро смотрели сквозь прорези в масках.

Актанийское посольство медленно миновало въезд в Борссу и двинулось к видневшемуся вдалеке поселению.

В первой же приграничной деревне воины напоили коней, немного передохнули и вскоре отправились дальше. Чем ближе они подъезжали к Борастану, столице княжества, тем больше телег и подвод встречалось им на пути. Люди, в пестрых длинных одеждах, погоняли своих низкорослых лошадок, торопясь успеть в город до закрытия центральных ворот.

— Надо бы поспешить, — негромко посоветовал главе посольства лорд Тремэл.

— Прибавить шаг! — зычно крикнул начальник отряда, и все пришпорили коней. Возницы посольских повозок погоняли своих лошадей, стараясь не отставать, и сыпали бранными словами на многочисленных кочках и неровностях. Да, это вам не Актания…

В столицу путники въехали с последними лучами заката. После того, как замыкающий посольский возок оставил позади главные городские ворота, стражники закрыли тяжелые створки и заложили их огромным массивным засовом. Наступала ночь, и въезд в Борастан был закрыт до утра. Неприступный город спокойно засыпал под покровом гор.

— Ваше сиятельство, сюда, пожалуйста, — слуга, низко кланяясь, провел графа Тэнтри в огромные роскошные покои и мгновенно удалился. Гант внимательно огляделся вокруг.

Богатство покоев поражало воображение. Золотые стены гостиной искрились от количества драгоценных камней, тяжелые парчовые шторы закрывали узкие окна, на полу лежали бесценные бессинские ковры и шкуры белых ирленей. В черной с золотом спальне, центральное место занимала просторная кровать, укрытая тонко выделанной шкурой выренды. Низкие столики расположились по углам комнаты, многочисленные курительные сосуды, стоящие на них, манили своей доступностью и, казалось, шептали: «отдохни, гость, забудь свои печали…» Струи небольшого фонтана, ниспадающие в мраморный бассейн, вторили им ласковой мелодией: «наслаждайся, путник, забудь обо всем…»… Обстановка покоев навевала негу и расслабление.

Да, князь умел встречать гостей…

Тремэл сдвинул брови. Подобное радушие порождало в его душе неприятные сомнения. А еще те странные слова, которые почудились ему при въезде в Борссу. «Приветствуем тебя, сын борсской земли» — шелестел многоголосый шепот, прокатившийся по ущелью… Странное обращение… Странные земли…

Граф тщательно осмотрел выделенные ему покои, поставил несколько заклинаний на двери и окна, и остановился у стола в гостиной, на котором стоял поднос с источающими пряный аромат кушаньями.

Еле слышный шорох заставил его резко обернуться.

— Господин, — перед ним низко склонилась закутанная в шелковое покрывало женщина.

— Что вы здесь делаете? — сурово спросил граф.

— Я сделаю все, что прикажет господин, — мелодично ответила женщина, и вновь склонилась перед лордом в поклоне, — вы устали с дороги, господин, позвольте, я помогу вам искупаться.

— Я не нуждаюсь в этом, — граф равнодушно посмотрел на закутанную фигуру, — привык обходиться без посторонней помощи.

— Но господин даже не знает, от чего отказывается, — женщина, легким движением руки, расстегнула застежку, и шелковая ткань легко скользнула к ее ногам. Лорд невольно сглотнул. Смуглое гибкое тело предстало перед ним в первозданной наготе. Томные глаза блеснули из?под длинных ресниц, звякнувшие на щиколотке колокольчики озвучили плавное движение женщины, и две мягкие руки опустились на плечи графа.

— Я готова исполнить любое ваше желание, господин, — искушающе прошептала одалиска, прижимаясь к мужчине.

Лорд Тремэл отстранил ее и спокойно посмотрел в темные, чуть раскосые глаза.

— Теперь я знаю, от чего отказываюсь, так что, можете с чистой совестью покинуть мои покои, — мягко проговорил граф и, подняв с пола брошенную накидку, опустил ту на плечи женщины.

Он почувствовал, как вздрогнула незнакомка при прикосновении его руки.

— Я вас больше не задерживаю, — спокойно выговорил лорд и прошел в спальню.

Одалиска безмолвно покинула его покои.

— Я слышал, наложница, которая вчера посетила ваши покои, не пришлась вам по вкусу, дорогой граф? — князь Минар, сделав затяжку мартассы — пряной курительной травы — внимательно посмотрел на лорда Тремэла.

— Боюсь, подобные развлечения меня мало прельщают, — невозмутимо ответил Гант.

— Мальчики? — вопросительно приподнял бровь борсский князь. — Могу предоставить.

— Увы, и тут я вынужден вас разочаровать, — развел руками граф, — не интересуюсь.

— И чем же мы можем угодить столь привередливому гостю? — прищурился правитель Борссы.

— Боюсь, что мои запросы покажутся слишком скромными светлейшему князю, — с легкой иронией, отозвался Тремэл.

— И все же? Вы пробудили мое любопытство.

— Плотские утехи меня мало волнуют. Я хотел бы осмотреть ваши конюшни. Говорят, в Борастане вывели новую породу, а я, признаться, всегда интересовался борсскими рысаками.

— Так, за чем дело стало! — воскликнул Минар. — Райдан!